Асадов Эдуард Аркадьевич Стихи
Я так стихи свои хочу писать, Чтоб каждой строчкой двигать жизнь вперед. Такая песня будет побеждать, Такую песню примет мой народ! Пускай трудна порою крутизна,
В нашей жизни, когда порошею Заметает нам вьюга путь, Я прошу тебя: будь хорошею, Самой доброй на свете будь! Чтоб все лучшее сохранить, Не скупись
Я прожил жизнь и весело, и сложно И взяток в мире никогда не брал. А почему? Да потому, возможно, Что просто мне никто их не
О, как ты щебечешь весело, И как хлопотлива ты: Жакетку на стул повесила, Взялась поливать цветы, С мебели пыль смахнула, Заварку нашла на окне И,
Я правду собираю по частицам, Как каменщик, что строит этажи. Ищу ее, крупицу за крупицей, В густых завалах хитрости и лжи. Есть люди, что картины
– Я ненавижу мужа своего! – Ну, так уйди скорее от него. – Уйти, конечно, просто. Но тогда Он сразу будет счастлив. Никогда!
— Я ненавижу мужа своего! — Ну, так уйди скорее от него. — Уйти, конечно, просто. Но тогда Он сразу будет счастлив. Никогда!
Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и верно-верно, И ночами могу не спать Год, и два, и всю жизнь, наверно! Пусть листочки календаря Облетят, как
Я мелкой злости в жизни не испытывал, На мир смотрел светло, а потому Я ничему на свете не завидовал: Ни силе, ни богатству, ни уму.
Я в глазах твоих утону — Можно? Ведь в глазах твоих утонуть — счастье! Подойду и скажу — Здравствуй! Я люблю тебя очень — Сложно?
Я захворал, но хворь преодолел. И все довольны, надобно признаться: Враги довольны тем, что заболел, Друзья же тем, что начал поправляться. Ну, что ж, я
Встретились двое. Один сказал: — Я сердце лечу и нервы лечу, Пять лет по аптекам как пес скачу. Деньги спустил, а здоровым не стал. —
Я встретил тебя в апреле И потерял в апреле. Ты стала ночной капелью и шорохом за окном, Стала вдоль веток-строчек Чутким пунктиром точек, Зеленым пунктиром
Юность тщеславна: в зрачках открыто Читается жажда «Выть знаменитой!». Зрелость скептичнее: «Слава крылата. Верней и надежнее жить богато». И знает лишь мудрость порой одна. Какая
Юность жаждет того и сего, Юности нужен весь мир навек, А зрелости нужен больше всего Один-единственный человек…
Эх, жить бы мне долго-долго! Но краток наш бренный век, Увы, человек не Волга, Не Каспий и не Казбек. Когда-нибудь путь замкнется, И вот на
Серебристый огонь под сачком дрожит, Только друг мой добыче той рад не очень: Эфемера Вульгарис… Обычный вид. Однодневная бабочка. Мелочь, в общем… Что ж, пускай
Он был всю жизнь холостяком И знал невзгод немало. Зато не умер дураком, И это утешало.
Он столько съел, что трудно даже счесть, И жадностью довел себя до смерти, Однако и в аду он будет есть, Поэтому остерегайтесь, черти!
Он в чувствах клялся иногда до слез И мастер был во лжи непревзойденный. Но раз при встрече правду произнес И от испуга умер, потрясенный.
Профессор прослушал меня и сказал: — Сердчишко пошаливает упрямо. Дайте, сестрица, мне кардиограмму, Посмотрим-ка, что он напереживал. Маленький белый рулон бумаги, А в нем отражен
Нет выхода! — вздыхают иногда. Безвыходность — сплошная ерунда. Кто выхода в печалях не найдет, Пусть возвратится снова через вход!
«Один за всех и все за одного»! Сказать легко. Но если разобраться, То одному за всех не разорваться. Тогда как всем за одного подняться Не
Шлет погода нам вечно то снег, то воду, Только мы понапрасну браним погоду, Если будет погода всегда прекрасна, То на что же ворчать нам тогда?
Шагаем по годам, как по ступеням. Не надо ныть, что тяжек наш подъем. Коль новой вдруг ступеньки не найдем — Обратный путь — всегда одно
Чувства людские неважно измерены, Тут без конца ошибаться можно. Веришь лишь тому, что сто раз проверено, И только тому, что сто раз надежно.
Чтоб от лжи не страдать в ледяной тоске, Ты с лгуном говори на его языке. Не смущайся, любые узлы вяжи. Пусть изведает сам результаты лжи!
Чтоб обрести друга, Ты съешь с ним соли две-три сумы. А чтоб потерять друга – Дай ему денег взаймы.
Что же такое счастье? Одни говорят:- Это страсти: Карты, вино, увлеченья – Все острые ощущенья. Другие верят, что счастье – В окладе большом и власти,
Что такое наша демократия? Это как, простите, для кого: Для одних – душевные объятия, Для других – тюремные объятия, А другого нету ничего…
Что счастье дано тебе не навек, Не надо сетовать, человек. Когда бы нам счастье навек давалось, Оно бы буднями называлось.
– Что о душе болтать! О, нежный пол! – Сказал бы Бог почти любой невесте: – Поведай вам, что милый ваш беспол, Так вы его,
— Что о душе болтать! О, нежный пол! — Сказал бы Бог почти любой невесте: — Поведай вам, что милый ваш беспол, Так вы его,
Что есть экзамен? Кто определит? — Экзамен — это,— мудрость отвечает. Когда один все знает, но молчит, Другой же беспрестанно говорит, Хоть абсолютно ничего не
Что делать, чтоб жить хорошо с женой? Ухаживать надо за ней, друг мой. Однако, чтоб вдруг не попасть впросак, Запомни: ухаживать надо так, Как ты
В своей прекрасно-праведной судьбе Она вовек ни в чем не согрешила. Но втайне не могла простить себе Грехов, которых так и не свершила.
Сегодня сон мне снился злой-презлой: Как будто я строю в былой квартире И в этом моем бывшем микромире Опять гремит неукротимый бой. Здесь, в этом
Чем умный от глупого отличается? Различие их за версту видать: Умный учиться всю жизнь старается, Глупый же вечно всех поучать.
Чем муж и жена меж собой различаются? Жена — это та, что всегда подчиняется, А муж — это тот, кто сильнее слона И делает всё,
— Чем же ты меня приворожила? Это ж не секрет, что красотой Жизнь тебя не очень одарила, Так же как навряд ли наделила Слишком уж
Он зубы клиентам охотно вставлял. Однако при этом их так «выставлял». Что те, отощав животами, С полгода стучали зубами.
Как цыгане поют – передать невозможно. Да и есть ли на свете такие слова?! То с надрывной тоскою, темно и тревожно. То с весельем таким,
Не сразу поймешь: какой это век? Москва. Переделкино. В доме сонном С утра просыпается человек, Разбужен густым колокольным звоном. Сперва будто сом ударит хвостом: Бо-о-ом!
Цену себе непременно знайте! Так люди опытные находят. Но только цены той не превышайте, Приписки к хорошему не приводят!
Имеют ли чувства какой-нибудь цвет, Когда они в душах кипят и зреют? Не знаю, смешно это или нет, Но часто мне кажется, что имеют. Когда
— Смотри! Смотри, какая раскрасавица! — Мальчишка смотрит радостно на мать. — Царица-гусеница! Правда, нравится? Давай ее кормить и охранять! И вправду, будто древняя царица,
Какими на свете бывают измены? Измены бывают явными, тайными, Злыми и подлыми, как гиены, Крупными, мелкими и случайными. А если тайно никто не встречается, Не
Художники часто разные средства Для экскурса в молодость выбирают: Таланты, творя, воскрешают детство, Бездарности просто в него впадают.
Из гнезда при сильном ветре Птенчик выпал как-то раз. И увидел в полуметре Желтый блеск кошачьих глаз. Птенчик дрогнул, заметался, Гибель так недалека. Кот сурово
Верить можно лишь в то, что всегда понятно. В непонятное как же возможно верить? Непонятное, правда, порой занятно, Только все-таки это – глухие двери. Вот
Хоть я не зол, но помнить я умею Обиды те, что ранили мне душу, И, мстить решив — решенья не нарушу. С врагом сойдясь —
Хоть в области знаний критерии зыбки, Но в чем-то мы можем и разобраться: Дурак защищает свои ошибки, А умный умеет в них признаваться.
Хотел бы я, чтоб все меня любили? Наверно, нет. Ведь если я любим И славным человеком, и дурным, То сам я вроде горстки серой пыли,
Хорошо быть красивым иль стать всех сильней, Славно быть богачом или стать известным! А каким быть на свете всего трудней? – Честным…
Генерал-лейтенанту Ивану Семеновичу Стрельбицкому Ветер, надув упругие губы, Гудит на заре в зеленые трубы. Он знает, что в городе и в селе Хорошие люди живут
Хозяин устал, и хозяйка устала. О, гость дорогой, учти: мало, Прощаясь, сказать «до свидания» Надо еще уйти!
Ты прости, что пришел к тебе поздно-препоздно, И за то, что, бессонно сердясь, ждала. По молчанью, таящему столько “тепла”, Вижу, как преступленье мое серьезно… Голос,
Хватит болтать про народ, господа, И, пузо надув, вещать о народности! Ведь после Петра, за годами года, Правили нашим народом всегда Разные инородности…
Хайям вино не почитал за зло И воспевал во всех стихотвореньях. Ему, пожалуй, крепко повезло, Что он родился до постановленья. Сегодня бы его ждала беда:
О, как краток земных превращений миг: В поздний час за гумном деревенским Из кустов раздается девичий крик, Становящийся вскоре женским…
Ушла. Умчалась гордо, словно птица. Но, встретившись с реальною судьбой, Что не щадя заставит приземлиться, Ты будешь тем лишь целый век гордиться, Что я знаком
– Ухожу от мужа! Надоело! – Но скажи, родная, отчего? – Он – тиран! Он хочет, чтоб я ела То, что я готовлю для него!
— Ухожу от мужа! Надоело! — Но скажи, родная, отчего? — Он — тиран! Он хочет, чтоб я ела То, что я готовлю для него!
Воздух синью наливается, Небосвод поднялся выше, Словно кошка выгибается Тучка алая на крыше. Тишина, еще нежарко, Желтый «газик» с первым грузом Фыркнул и влетел под
Да, голый король был смешон всегда Затем лишь, что нормою были наряды. А будь нашей нормою нагота – Одежды смешили бы до упаду.
Ура! Демократии нашей знамя Являет нам новую красоту: Свободы со связанными руками И гласности с крепким кляпом во рту!
Умного встретишь – и ум отметишь. А злого – про зло его помнить будешь. Хитрого встретишь – и не приветишь, А встретишь сердечного – и
Умного встретишь — и ум отметишь. А злого — про зло его помнить будешь. Хитрого встретишь — и не приветишь, А встретишь сердечного — и
Она обнимала его в ночи: – Ах, Гена, ты к счастью нашел ключи! – Но я не Геннадий, а Коля, ясно? – Ах, пусть, все
Осень паутинки развевает, В небе стаи будто корабли – Птицы, птицы к югу улетают, Исчезая в розовой дали… Сердцу трудно, сердцу горько очень Слышать шум
У соседа-борца, чемпиона мира, Была восьмикомнатная квартира. Будь у меня такая квартира, Я тоже бы стал чемпионом мира!
У сердца и горя ничья не случается. Человек так легко раним. И если с горем он не расправится, То горе расправится с ним.
Поезд ждет, застегнутый по форме. На ветру качается фонарь. Мы почти что двое на платформе, А вокруг клубящаяся хмарь. Через миг тебе в экспрессе мчаться,
У любви пощады нет: Скажешь лишнее словцо – На руке уже кольцо. И привет!
Ты часто вздыхаешь: — Легко дуракам, Безоблачно им живется! Иль скажешь в сердцах: — Хорошо подлецам, Им все всегда удается! Конечно, дорога глупца легка, Но
Ты холодна. Хоть мучься, хоть зови, До сердца твоего не достучишься. И лишь когда ты в зеркало глядишься. Твои глаза теплеют от любви.
Ты хвалишь меня: хороший поэт! И плохо писать мне резону нет. Попробуй писать я скверно, Ты бросишь меня наверно.
Ты споришь, воюешь, порою ссоришься. И все же подумай прежде всего: Что главное в жизни не С ЧЕМ ТЫ БОРЕШЬСЯ, А РАДИ ЧЕГО. А РАДИ
Ты прекрасная, нежная женщина, Но бываешь сильнее мужчин. Тот, кому ты судьбой обещана, На всю жизнь для тебя один. Он найдет тебя, неповторимую, Или, может,
Кружит ветер звездную порошу, В переулки загоняя тьму. Ты не сомневайся: я хороший. Быть плохим мне просто ни к чему! Не подумай, что играю в
Ты не ревнуй, но я мир не могу не любить. И хоть душа тебя искренне любит и ценит, Но даже ты мне не в силах
— Ты меня не любишь! — молвила жена. Муж в ответ присвистнул: — Вот тебе и на! Если твой характер столько лет терплю. Можешь быть
Ты идешь, стократ себя кляня В том, что на свиданье не признался, И пылаешь, словно от огня, Вспомнив, как мычал и заикался. Брось, дружище, самоистязанье,
– Ты знаешь, женился мой брат. – Да что ты?! Расчет или жаркий пожар крови? – Все вместе. Но хитрости ни на йоту: Невесту он,
— Ты знаешь, женился мой брат. — Да что ты?! Расчет или жаркий пожар крови? — Все вместе. Но хитрости ни на йоту: Невесту он,
Ты ждешь, ты мечтаешь найти любовь, Где столько верности и огня. Зачем? А не лучше ли вновь и вновь Вглядеться попристальнее в меня?!
Ты далеко сегодня от меня И пишешь о любви своей бездонной, И о тоске-разлучнице бессонной, Точь-в-точь все то же, что пишу и я. Ах, как
Когда на лице твоем холод и скука, Когда ты живешь в раздраженье и споре, Ты даже не знаешь, какая ты мука, И даже не знаешь,
Ты говоришь, что счастье невозможно, Препятствий тьма и все ужасно сложно. А я считаю: если б мы любили, То все преграды даже б и не