Am E7 Am E7 Am Я срок переходил. Под сердцем плод тяжёлый. A7 Dm Боюсь, что мёртвое рожу теперь дитя. G7 C А доктора мои — ханыги и пижоны, Dm E7 Am Им не понять самим, чего они хотят. А коль стихи умрут, свет белый не обидев, Так для чего живёт тот, кто грешил в ночи, Тот, кто ласкал перо, в нём женщину увидя, И кто, прикуривая, пальцы жёг на пламени свечи? Стихи стучатся в мир доверчиво и властно, Они ломают кость и выгрызают плоть. Но не родиться им — все потуги напрасны, И леденит мне грудь сыновнее тепло. Я схваток не боюсь, как избавленья жду их От всенощных моих болезненных толчков. Я не хочу нести кладбищенскую тую На холмик мертворожденных стихов. Всё к этому идёт: идущий да обрящет. Но что обрящет он, во мне сидящий плод? А телефон молчит, и пуст почтовый ящик — У докторов моих полно других забот.