Am E
Ночью ароматною, от судьбы в награду,
Am
Полюбилась мать моя в поле конокраду.
A7 Dm
Она в слёзы, он неймёт, замерла покорно,
G C
Дождалась, пока заснёт – и серпом по горлу.
Gm A7 Dm
Тайна эта целиком канула бы в лету,
H7 F E
Не родись я цыганком к лету по секрету.
Не медведь ли я шатун? Мне и днём и ночью
Босиком по большаку хочется, нет мочи!
Босиком, да по росе дунуть по Валдаю,
Я, ей-богу, не осел и не оседаю.
Запах дёгтя, храп коня - граждане, простите!
То ли связывайте меня, то ли отпустите.
Я увижу да на яру купол балагана,
Я наведаюсь к костру к таборным цыганам,
Флягу белого вина запущу по кругу,
Пусть покажет мне она недруга и друга.
Фляга выпьется до дна, языки оттают,
У вина одна вина – вечно не хватает.
Я найду по блеску глаз ту, которой нужен,
Захочу я в первый раз стать непервым мужем.
Мне затеет ворожить вдовушка Чавела,
В моём сердце ворошить то, что отшумело.
Мы в обнимку побредём по ржаному полю,
Мы на воле обретём новую неволю.
И окрутит нас тайком вдовушкин папаша,
И свой шрам под кадыком невзначай покажет.
Ты признайся, старый ром, ты скажи на милость:
Уж не в поле ли серпом тебе обломилось?
Стиснет горькая печаль горло конокрада,
Как бы знал так не венчал он сестру и брата.
Шито-крыто, решено: всё, что было – шалость,
Брат с сестрой, как муж с женой, плакали, прощаясь.
Не ласкать мне больше жён, от судьбы не скрыться,
Я навек заворожён вдовушкой-сестрицей.
Полюбил, ребята, я дочку конокрада,
Ночью ароматною, от судьбы в награду. 
